И вот сидит, допустим, Фет —
Тяжёлый, толстый, бородатый.
Ему сегодня двести лет.
Его пришли поздравить с датой.
В прихожей множество венков,
Тургенев, Боткин и Катков.
Прошла пора журнальных драк,
И нигилистов-лоботрясов.
Пришёл поздравить злейший враг —
Любимец публики Некрасов,
Поэт в сомнительном венце
И гражданин в одном лице.
читать дальше
Обид стерпел он без числа
От мелко-мстительного Фета:
Тот в честь его назвал осла
И всем рассказывал про это*;
Некрасов морщился в ответ —
«Да ладно… Что такое Фет?».
И вот явился злейший враг,
Любитель бить козырной мастью**,
И говорит: «Я был дурак.
Ты насладился лучшей частью.
Теперь ты рыцарь красоты,
Чистейший жрец искусства — ты!
Я нарывался на запрет,
Копался в дебрях скучной прозы…
А прав был ты, помещик Фет:
«Учись у дуба, у берёзы»…
Рулят, по манию судьбы,
Одни берёзы и дубы!
Прими же оду от врага!
Я бичевал мурло тиранье,
А надо было про стога,
Про шёпот, робкое дыханье…
— Да ладно!— глухо молвит Фет.
— Ни в том, ни в этом смысла нет.
— Отчизна стонет от невзгод,
Но что же чашу переполнит?
Мне будет двести через год;
Держу пари — никто не вспомнит.
Вотще пропали все труды
По возбуждению среды!
Ужасно вязкая среда:
Она, как тесто, киснет, пухнет —
Но не восстанет никогда,
Покуда власть сама не рухнет.
— Ты прав,— угрюмо молвит Фет,—
Надежда только на лафет.
— Мы мало значим для страны,
Мы там в количестве несметном,
Теперь мы, кажется, равны
В существовании посмертном…
— И здесь ты прав,— бросает Фет.
— Смерть — фикция, бессмертье — бред***.
— Но здесь, не помня, не любя,
Уже поняв, что всё едино,
Я все ж цитирую тебя:
Как это там — луна, равнина…
— Да ладно,— утешает Фет,—
И ты поэт, и я поэт.
— Россия больше не близка,
И ропот слуха не ласкает,
Но эта страшная тоска
И здесь меня не отпускает…
— Согласен!— возглашает Фет.—
Пойдемте, граждане, в буфет.
www.facebook.com/BykovDmitriyLvovich/photos/a.2...